Из ребенка с аутизмом сделать математика реально - каких успехов добиваются в Актау

Для детей с особенностям в развитии – не все потеряно – это доказывают в школе №7 города Актау. Сейчас здесь на инклюзивном обучении – трое детей. Это четвероклассники с аутизмом и ЗПР, а также ученица с диагнозом ДЦП, передает inAktau.kz.

Все они добились огромных успехов в обучении – отмечают родители школьников. 

Дима пришел в первый класс школы №7 четыре года назад. Речь была очень скудная, ребенок с официальным диагнозом «Аутизм» был направлен ПМПК в обычный класс общеобразовательной школы для инклюзивного обучения. 

«Случайно в первом классе мы узнали, что у него есть способности к математике. Была опечатка: Три минус четыре. Он задумался на минутку и выдал – минус один! Я это сразу отметила, сказала завучу, директору и мы стали его развивать в этом направлении. Благодаря квоте директора он смог участвовать в олимпиадах наравне с нормотипичными детьми, при этом занимал призовые места. Сейчас он учится в 4 классе, но решает примеры и задачи за 6 класс», - рассказывает педагог-ассистент (тьютор) Эльвира Удемамедова.  

Дети с аутизмом очень чувствительны к звукам, шуму и к зрительным раздражителям. В школе постепенно создавали комфортные условия, приобрели специальные наушники, в которых ребенок выходил в коридор, кроме того, снижали интенсивность и громкость звонка. Постепенно ребенок привык в различным звукам, и теперь нужда в наушниках отпала.

«Когда Дима пришел в первый класс, было очень много проблем. Ребенок с не смотрел в глаза, была гиперактивность, ему нужно было побегать, попрыгать, а заставить просто 15- 20 минут посидеть на месте было нереально. Он практически не говорил, вся информация давалась ему с большим трудом, то же самое и в питании, была избирательность – он ел только определенные продукты. У детей с аутизмом обязательны ритуалы. Если что-то пошло не так, начинается истерика. Он очень боялся звуков, звонков, у него был сильный стресс, он закрывал уши. Поэтому у нас были большие сомнения, что он будет ходить в обычную школу. Но в ПМПК посоветовали обязательно отдать в школу, нам сказали -  если не пойдет, то вы его не вытащите. И, послушав комиссию, мы решили отдать его в обычную школу.  Уже 4 года он  посещает ее с тьютором», - говорит отец Димы. 

За 4 года проделана колоссальная работа. Теперь ребенок свободно смотрит в глаза, может спокойно просидеть все уроки, у него появилась вовлеченность и желание участвовать в различных конкурсах и олимпиадах. Кроме того, мальчик  самостоятельно делает уроки. 

«Социализация выросла в разы. Без школы и тьютора это было бы просто нереально. Это все произошло только потому, что ребенок учился наравне с нормотипичными детьми, обращал на них внимание. Раньше, услышав громкую музыку, он мог наотрез отказаться подходить к колонке или убежать оттуда. Сейчас  он может прийти и провести на мероприятии несколько часов. У него нет паники, он понял, что угрозы нет. Начал взаимодействовать с людьми, он даже следит за внешностью – может заправить рубашку, завязать шнурки. В рационе появились новые блюда, которые он раньше ни за что бы не попробовал. Сейчас он стал абсолютно гибкий, истерики сошли на минимум. Работы еще много, но это уже отличные результаты», - отмечает отец Димы. 

Тьютор занималась развитием эмоционального и социального интеллекта ребенка. Она добавляет – задача инклюзии  - не исключить, а подобрать программу так, чтобы включить всех. 

«Это не тормозит общую работу в классе. Когда он уже «включен», в процессе я адаптирую под него те же самые инструкции и задачи, как и для остальных детей. Мы используем различные приемы,  отдельно для него на маленькой доске пишется объем работы. Но он со всем справляется – отличник, и даже опережает некоторых нейротипичных детей в математике, и естествознании. Кроме того, он увлечен космосом, делает вычисления с отрицательными числами, чертежи, которые даже не каждый старшеклассник сможет выполнить. Справившись с поведенческими проблемами, ребенок раскрылся», - добавляет специалист. 

В первом классе у Полины был диагноз ЗПР, но уже в третьем классе он был снят. Сейчас девочка заканчивает начальную школу. 

«Конечно, у нее не такой сложный диагноз, как у Димы. Программа, которая была разработана для Димы, сработала на нем процентов на 70, а на Полине- уже на все 100 процентов», - говорит специалист. 

«Она была очень неусидчивая, посещала дефектолога, психолога, логопеда. Эти специалисты есть в школе.  Сейчас раскрылась, стала самостоятельная, сама домашние задания делает. Ей хорошо даются языки», – отмечает мама Полины. 

У Райаны, которая сейчас учится в той же школе – в третьем классе, диагноз ДЦП,  спастическая диплегия. У ребенка страдает графомоторика, то есть, самостоятельно ручку она не держит. Но интеллект сохранный, поэтому на ПМПК посоветовали обычный класс. 

«К первому классу речь была слабая, коммуникация не так хорошо была развита. Ребенку поначалу было сложно целыми предложениями говорить, но постепенно она социализировалась и начала раскрываться. Сейчас она  может спокойно изъясняться, вести диалог, доказывать свою точку зрению, в стадии развития – графомоторика, чтобы самостоятельно писать. Я оставила свою работу в иностранной компании, устроилась в школу, чтобы ребенка развивать, и посвятила ей все свое время», - рассказала мама Райаны. 

Если в первый класс Райана приехала на инвалидной коляске, то сейчас она ходит с тростью, правда, мама все еще поддерживает ее. Девочка увлеклась журналистикой, и уже пишет статьи в детские журналы. 

«Инклюзия в школах – это очень хорошо. Инклюзивную культуру необходимо развивать, чтобы нормотипичные и особенные дети могли и учились взаимодействовать друг с другом. Я вижу результаты  своего ребенка, и они очень динамичные. И меня, как родителя и как специалиста, это очень радует. Когда есть социализация, ребенок может раскрыть свой потенциал. А это его будущее, ведь такие дети должны адаптироваться в обществе, потому что всю жизнь с ними родителей не будет», - говорит родитель.